— Ну, молчи, карманная выгрузка! — закричалъ Чубыкинъ — Молчи и посылай за отцомъ! Я безъ этого изъ магазина не выйду.
— Хорошо-съ… Можно… Потрудитесь обождать. Васъ ждутъ… вамъ все приготовлено, — сказалъ, весь поблѣднѣвъ, старшій приказчикъ. — Максимъ! Сходи и позови! — отнесся онъ къ лавочному мальчику и подмигнулъ приказчикамъ.
Мальчикъ побѣжалъ.
— Совѣтовалъ-бы вамъ уходить безъ скандала и не показываться больше въ нашихъ мѣстахъ, — снова обратился старшій приказчикъ къ Пуду Чубыкину. — Лучше уходите, потому прямо говорю: вамъ то приготовлено, чего вы и не ожидали.
— Посмотримъ! — угрожающе воскликнулъ Чубыкинъ.
Черезъ, минуту мальчикъ вернулся. Сзади его шелъ знакомый Пуду Чубыкину городовой.
— Вотъ-съ… Пришелъ просить милостыню, мы не даемъ, а онъ скандалитъ, — указалъ городовому на Чубыкина старшій приказчикъ. — Нашъ хозяинъ ужъ заявлялъ объ немъ въ участокъ.
Городовой приблизился къ Пуду Чубыкину и сказалъ:
— Пожалуйте въ участокъ… Просить милостыню не приказано…
Пудъ Чубыкинъ рванулся.
— Что? Засада? Ахъ, подлецы, подлецы! — закричалъ онъ, схватился за ручку двери, ударилъ рукавицей въ дверное стекло, разбилъ его и выскочилъ на улицу, пустившись бѣжать по тротуару.
Городовой пустился за нимъ въ догонку и давалъ свистки. Выскочившіе на свистки дворники и рыночные сторожа схватили Чубыкина и повели его въ участокъ. Сопротивляться Чубыкинъ ужъ не могъ. На сцену эту смотрѣли высыпавшіе изъ магазина отца его приказчики и подсмѣивались.
«Рано попался», — думалъ про себя Чубыкинъ. — «Не долго пришлось погулять въ Питерѣ. Опять на казенные хлѣба, а тамъ опять въ Шлиссельбургъ по этапу черезъ нищенскій комитетъ».
Онъ послушно шагалъ среди нѣсколькихъ сопровождавшихъ его дворниковъ и увидалъ на той сторонѣ улицы вышедшаго изъ рыночной лавки Скосырева.
Скосыревъ тотчасъ-же понялъ, что случилось съ Чубыкинымъ, вздрогнулъ, съежился весь и началъ удаляться отъ рынка, стараясь не обращать на себя вниманія.
1903